– Боже мой, и ты тоже! Все пытаются уберечь Бьянку: Марко, моя мать и теперь ты!

– И ты. Иначе зачем тогда предлагать мне покинуть Мандару?

Он нетерпеливо дернул плечом:

– Хорошо, допустим, я и в самом деле не хочу обижать ее. Господь бог свидетель, что в течение тринадцати лет я никогда не привозил сюда женщин, чтобы ей не пришлось испытывать стыд. Я видел, как страдала моя мать от похождений отца. Но господи боже мой, – его голос задрожал от страстного желания, – я хочу быть с тобой, и я буду с тобой, Санчия.

Она молча покачала головой.

Глаза Лиона сверкнули гневом:

– Я так хочу. Ты заявила, что не знаешь меня. Что ж, позволь мне рассказать о себе. Я предан своим друзьям. Я не устаю от тех людей или тех вещей, которые мне понравились и которые я ценю. Но ты не веришь мне, и, похоже, я должен продемонстрировать тебе и всю глубину своего чувства, и твердость, и постоянство. Как жаль, что я вынужден был сделать тебя просто пленницей в этом доме, вместо того чтобы убеждать тем способом, который считаю верным.

– Каким?

– Тем же самым способом, каким мужчины убеждают женщин. – Он шагнул ближе, вытянул руку и мягким движением накрыл ее грудь.

Она коротко вздохнула и почувствовала, как порозовели ее щеки.

Он улыбнулся:

– Я попросил Лоренцо остаться в замке и пришел сам. Мне тоже хочется дать тебе несколько уроков.

– Но ты не изменишь мои мысли. – Она старалась не замечать, как рука Лиона гладит ее соски через материю. И еще она изо всех сил надеялась, что ее тело не будет отзываться на его мягкий призыв. – Я собиралась прогуляться с Пьеро по городу.

– Утром. А после обеда я пришлю грума взять его покататься. У нас есть маленький пони под седлом. Это для него лучше, чем мул. – Он требовательно посмотрел на нее:

– И отошли Розу. Я не хочу, чтобы кто-то был в доме, когда я приду.

– Нет, я…

– Если она останется здесь, я отошлю ее сам, – прервал он. – Не спорь со мной, Санчия. Я не переменю своих намерений ни из-за Пьеро, ни из-за Розы, ни из-за кого бы то ни было. – Его пальцы мягко сжали ее грудь, а потом он медленно, словно нехотя, отнял руку и отошел.

– Жди! – Лион отвернулся и пошел к двери. Но внезапно остановился и прямо посмотрел ей в лицо:

– Ты сказала, что я не застану тебя здесь к моему возвращению. Я спрашивал у командира охраны. Он ответил, что ты не делала попыток бежать. Почему?

– Может быть, я ждала удобного момента, – ответила она уклончиво.

Он покачал головой:

– У тебя было достаточно времени. И ты не из тех людей, кто выжидает удобного случая. Ты их создаешь сама.

– Мне надо было проверить… – Она замолчала. – Какое это имеет значение? Я все равно не переменила своих намерений. Я все еще собираюсь оставить Мандару.

– Проверить что?

– Лоренцо высказал предположение, что я уже могла зачать ребенка. И я должна была проверить – вдруг он прав.

Лион застыл.

– Ребенок… – Его лицо смягчилось:

– И что же?..

– Я еще не знаю.

– Тогда все станет по-иному, не так ли? – спросил он задумчиво. – Беременной женщине не просто придется одной в этом мире. – Он вдруг улыбнулся. – Лоренцо поступил очень верно.

– Я не верю, что зачала, – ответила она упрямо. – И если даже это и так, я должна как можно лучше продумать свой побег, чтобы спасти ребенка.

Он покачал головой:

– Подумай, Санчия. Если ты носишь моего ребенка, это многое меняет. И это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь. – Он широко улыбнулся, повернулся к двери:

– До завтра.

* * *

Когда Санчия на другой день открыла дверь, она увидела, что Лион надел ту же самую вишневого цвета бархатную куртку, в которой он был в первую их встречу на площади во Флоренции. И в ее душе невольно снова возникли те же ощущения, которые она пережила тогда: силу и значительность Лиона и ее собственный страх,

– Ты отослала служанку? – спросил он быстро, входя в гостиную.

– Да. Но только потому, что знала… Что ты принес? – Она вдруг увидела, что он держит под мышкой два больших пергаментных свитка.

Один из них он бросил на стол и принялся разворачивать второй.

– Сядь на пол.

– Что?

– Сядь на пол. – Он опустился на ковер и принялся заботливо разглаживать лист руками. – Как я могу учить тебя, если тебе не будет видно то, о чем я рассказываю?

Она придвинулась ближе и внимательно посмотрела на пергаментный свиток.

Лион полностью раскатал его, взял Санчию за запястья и потянул к себе так, что она вынуждена была встать на колени рядом с ним.

– Это корабль, подобный «Танцору», на котором ты плыла в Геную. Я назвал его «Танцор Катерины». Он будет намного больше первого.

Она с удивлением рассматривала изогнутые линии, подробные расчеты и размеры, написанные на пергаменте.

– Это корабль?

– Чертеж корабля. Строительство в Пизе только начинается. Сейчас. – Он указал на одно из отверстий корабля на рисунке. – Здесь должны располагаться гребцы. Ты видишь, что это трирема – это означает, что каждая лавка будет занята тремя гребцами. И у каждого из них будет свое весло.

– На том корабле не было гребцов.

– Потому что то было парусное судно, а не галера. Я отдаю им предпочтение, но многие купцы доверяют свои товары только галерам, считая их более надежными в далеких плаваниях. Галера следует по ветру, когда идет от одного порта к другому, а гребцы в это время отдыхают. Но есть моменты, когда без них просто не обойтись. Галера может не приближаться к опасным берегам и может огибать рифы, чтобы выйти в открытое море. Она более маневренна, чем… – Он остановился, взглянув на нее и заметив выражение ее лица. – Что тебе не нравится? Ты не понимаешь, о чем идет речь?

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Но я не понимаю, зачем ты все это рассказываешь?

– Ты заявила, что не знаешь меня. – Он встретил ее взгляд. – Это тоже моя жизнь. Думаю, что тебе лучше изучить эту ее сторону, прежде чем узнаешь другие. Можешь останавливать меня, если я буду говорить слишком быстро. Боюсь, что я весьма нетерпелив.

– Так вот какие уроки ты имел в виду! А я думала…

– Именно! – Насмешливая улыбка скользнула по его губам:

– Я решил, что разумнее начать с кораблей. Конечно, это доставит тебе не так много удовольствия, но в какой-то степени развлечет. Я думаю, у меня хватит терпения довести твое обучение до конца. – Он посмотрел на пергамент. – Три сорта дерева используются для строительства кораблей. Дуб – для корпуса, шпангоутов, для кормы и для настила. Ствол лиственницы – для внутренних креплений, сосна – для мачты и перекладины. Я собирался сначала привезти дубы из Тревизы, но тамошние леса истощились, и я решил отправиться на поиски куда-нибудь подальше. Возможно, в долине По еще есть нетронутые…